Гопопотам
| |||
 Есть чо?! | |||
| |||
Очень крупный монстр, толщине которого мог бы позавидовать самый толстый из Форумных Троллей и даже Титановый Колобок. Чтобы прокормить такую тушу, нужно много денег, но трудиться гопопотамы не желают (при малейшем движении с них льётся пот), а самостоятельно добывать и запасать пищу им лень. Поэтому основное их занятие — это изымание денег у населения Годвилля и окрестностей. Конечно же, ни один герой не может спокойно относиться к такому безобразию, в особенности когда деньги пытаются изъять у него. Поэтому стычки героев с Гопопотамами происходят довольно часто и, как правило, завершаются победой героя, который с чистой совестью снимает с мёртвого монстра ранее изъятые ценности и идёт их продавать, радуясь, что совершил благое дело[1].
Примечания
- ↑ Благо своего кошелька превыше всего.
В литературе
На данный момент в библиотеке Годвилля хранится лишь одно литературное произведение с упоминанием Гопопотама. В этом рассказе Гопопотаму отведена небольшая, но яркая роль, по которой уважаемый читатель сможет составить более точный образ данного монстра.
Отдельной строкой отметим, что Зов Золотого Тельца, или История таверны «Голова нуба с топором в голове» не рекомендуется к прочтению лицам с тонкой душевной организацией, нубам, детям и беременным. Остальные же могут полюбопытствовать, взглянув на Годвилль глазами главной героини — Урсулины.
…Трофеи были конвертированы в золото. Золото тихо позвякивало в кошельке. Золото звало. Золото желало быть потраченным, чтобы совершить новый круг почёта в рамках товарно-денежной системы. Этот еле слышный золотой зов звучал в унисон с внутренним голосом, который, поднимаясь из глубин души героини, завлекал её картинами разгульной ночи.
Быстро придя к внутреннему согласию с самой собой относительно дальнейших планов, Урсулинна искусно лавировала между торговцами и их клиентами, останавливаясь лишь для того, чтобы пропустить особо крупного ездового монстра. Так же на ходу она поймала за руку неловкого воришку. На мгновение перед её внутренним взором промелькнул образ казни, в ходе которой преступнику заливался в глотку им вожделенный расплавленный металл. Но золота было жалко, поэтому, дав воришке напоследок пинка, героиня продолжала свой путь.
Пройдя через рынок, Урсулинна привычно свернула в стремительно пустеющие после трудового дня деловые кварталы, которые паутинными нитями расходились от здания . Раскланявшись со встреченным знакомым алхимиком, героиня задумалась, что неплохо бы пополнить запас антипохмельных таблеток, да и набор ядов и противоядий никогда не помешают благородной даме, решившей устроить званый ужин для избранного общества. Но всё это терпит. Потом, потом…
Наконец, деловой центр закончился, а за ним, словно фата-моргана, замелькали яркие огни квартала Удовольствий, грязноватую роскошь которого преобразили наступившие сумерки. Ночные туманы с реки ещё не успели проникнуть сюда, и камни мостовой хранили жар летнего солнца. Вновь уклоняясь от торговцев, правда, несколько иного толка, чем на рынке, игнорируя их сомнительные предложения и призывы, Урсулинна вырвалась из зазывного блеска общественно приемлемого порока и, перейдя подвесной мост, углубилась в темноту городских окраин.
Здешние торговцы были гораздо инее всех, виденных Урсулинной за день, и их предложения были настолько сомнительны даже для Годвилля, что никто из этих мрачноватых негоциантов третьего рода не кричал на всю улицу о достоинствах своего товара. Клиенты находили их сами, заранее зная, что, где и почём. Таким образом, большая часть сделок совершалась в полном молчании, нарушаемом лишь невнятным мычанием относительно разумных существ, пересчитывающих монеты.
Впрочем, и здесь было относительно безопасно, потому что различного рода мелкие неприятности, вроде проломленного черепа или колотой ножевой раны, всегда негативно сказываются на бизнесе. Поэтому неприятностей никто не хотел, верно? Что характерно, городская стража также не желала неприятностей, припадая ежемесячно к золотому потоку, текущему по этим узким улочкам. С нарушителями же негласного джентльменского соглашения местные поступали совсем не по-джентльменски. Это опять-таки устраивало всех, кроме, разумеется, самих нарушителей, но те могли выражать своё недовольство непродолжительный период времени, что его можно было игнорировать как статистическую погрешность.
Именно этот городской район облюбовали увеселительные заведения для героев с различной степенью физической, интеллектуальной и финансовой мощи. Конечно, новички, у которых кровь с молоком на устах не обсохла, были способны часами пропивать свои жалкие гроши в пельменных и шаурмятнях недалеко от рынка. Но гульба солидных героев по соседству с мирными горожанами могла бы плохо кончиться для последних. Определив специальным указом место для геройских кабаков на окраине, городские власти тем самым убили двух зайцев — обезопасили крупных налогоплательщиков и снизили процент мелких преступлений: не всякий теперь отваживался стать на тёмный путь незаконного присвоения чужого имущества, зная, что это имущество может принадлежать отчаянному головорезу да ещё и с божественным прикрытием.
Золото звенело всё громче, душа Урсулинны алкала странного, а ноги несли её всё быстрее к двухэтажной развалюхе, над входом которой в такт ветру раскачивалась подвешенная за волосы голова нуба с топором в голове. Головы старались время от времени обновлять по мере поступления нубов, а вот топор был один — всё тот же, каким когда-то один из первых годвилльских высокоуровневых героев убил одного из первых годвилльских нубов. Как звалась таверна до этого эпохального события никто точно не помнил, возможно, что и «Золотой телец», но для нубов поход сюда и возвращение обратно в полном телесном комплекте (ну, или хотя бы с головой на плечах) стали своего рода легендарным квестом, дающим ощутимый жизненный опыт.
У входа в таверну Урсулинна наткнулась на избитую истину, от которой разило дешёвым вином. Та жалобно стонала и заплетающимся языком жаловалась, что её никто не любит. Голова нуба наоборот, казалось, безмятежно улыбалась и кивала входящим, раскачиваясь на ветру. Грязный ржавый топор, торчавший из её лба, завершал сюрреалистическую картину.
Dirus91Урсулинна впервые за день улыбнулась и, кинув продолжавшей скулить истине медную монетку, постучала в дверь. В ней открылось маленькое окошко и условно прирученный Гопопотам на правах вышибалы спросил пароль. Урсулинна мгновенно засветила бронированным кулаком в условно называемую лицом харю монстра. Тот, выплёвывая клык, проворчал, что пароль правильный, и отпер дверь. Судя по сильной шепелявости, Урсулинна была далеко не первой, кто сумел пройти мимо Гопопотама, который уже начал отращивать новые зубы взамен выбитых. Пароль в «Голове Нуба», как и топор, не менялся с годами, проще было сменить Гопопотама.
Зал для посетителей, занимавший большую часть таверны, был освещён огнём жаровни, а также несколькими лампами под потолком, заправленными разбавленным фейспалмом и дававшими неяркое чадящее пламя. Подавляющее число клиентов составляли герои, и они, стараясь поскорее изгнать ночную сырость чем-нибудь погорячее, уже заполнили собой почти всё пространство зала. Лишь несколько в дальнем от входа и плохо освещённом углу оставались свободными.
Заняв один из них, Урсулинна блаженно вытянула свои ноги в сапогах-гномодавах, заляпанных подозрительно красными пятнами, достала из пачки жевательного бамбука одну щепку и принялась методично пережёвывать её, при этом внимательно изучая окружающих. Те пили, играли в карты или горланили песни. Несколько парочек пытались флиртовать с переменным успехом — сказывалась нехватка опыта. Золото звенело и переливалось, переходя из рук в руки.
Наконец подошла служанка, чтобы принять заказ. Урсулинна выбрала седло дикого Гепря с грибным соусом по-берсеркски, эмалированный тазик дюфлопе и бутылку красного вина «Глоток Леты».
…Ночь в таверне сверкала. Рассыпаемые щедрой рукой золотые монеты заменяли звёзды, а вместо луны довольно сияла круглая физиономия владельца заведения, превосходившего своими габаритами даже Гопопотама, по крайней мере, в объёме талии. Уже танцевали на , уже вынесли через чёрный ход чьи-то бездыханные тела, но настоящее веселье только обещало начаться. Оно слало воздушные поцелуи и жеманилось как торговка рыбой при виде налогового инспектора. Нужен был повод.
И вот в залу вошёл Гопопотам, тащивший за собой изо всех сил упирающегося юнца.
— Вот, — выдохнул Гопопотам, исчерпав тем самым данный ему богом монстров запас слов.
Все замолчали, и эту удивлённую, ещё не понимающую, что происходит тишину, прорезал тонкий визг маленького и неимоверно толстого Форумного Тролля:
— Нуб!
— НУУУБ! — заревела толпа идущим из самого нутра рыком.
Пока она ещё рычала, первый топор уже устремился к цели. Когда толпа только набирала воздух для нового клича, Гопопотам уже падал на пол, заливая пол таверны кровью из рассечённого горла.
— МОЧИ! — в едином порыве выкрикнула толпа в последний раз.
…Когда кто-то предусмотрительно начал гасить светильники, Урсулинна уже пробиралась к окну, прихватив с чужого бутылку «Вампирского Упокойного». Пара ударов в спину, несколько подсечек, одно позорное бегство — и героиня оказалась на свободе.
Буквально через секунду в таверну ударила молния. Видимо, у какого-то разгневанного божества не выдержали нервы. Из загоревшейся «Головы Нуба» по одиночке и группами стали выбегать герои. Взметнувшееся до небес золотистое пламя отразилось на воронёном доспехе Урсулины.
«Феерия», — подумала она и сделала могучий глоток «Упокойного» из бутылки.
авт. Омнипатер, 1348й день г. э.
