Северяне/Библиотека
Саги и висы о богах и героях Севера
Саги
Дело то было давно, ровно час назад.
Вышел раз в море герой, 
Акстом названный,
Вышел прославить ту гильдию, что Северянами
Кличут друзья, а враги только шепчут опасливо.
Вышел под вечер, уже хорошенько наклюкавшись,
Пива изрядно испив, и пельмень изожравши он.
Думал на север пойти, чтобы пафосно
Весть разнести о своих о деяниях.
Глядь — а на север уж БрюкваБрюква плывёт Всемогущая,
Гордо плывёт она, и с высоты второй палубы
Аксту грозит кулачком своим крепеньким.
Делать-то нечего, Акст ей платочечком
Вслед помахал кружевным, да отправился
Точно на юг, ну, куда его бог послал.
Долго ли плыл, иль недолго, нам это неведомо,
Влез на маяк, да поджег его спичками.
Тут полыхнуло вдруг так, что окрестности
Враз на сто вёрст все вокруг осветилися.
Нет, не вокруг, а скорей шестигранником:
Странны деяния рук демиурговых, и не поспоришь тут.
Видит вдали чудо чудное и диво дивное,
Из под воды топорщится шипами колючими,
Жвалами грозно жует, и зевает зевалами,
Манит к себе плавником и сопит угрожающе,
Нервно буркалами зыркает та рыба страшная,
Воблой её звали Воображения те, кто выжили.
Акст, в меру храбрый, решил, что пришло время сваливать,
Парус он свой развернул, чтоб подальше от чудища
Быть, чтоб не тронула тварь его жуткая.
В порт чтоб вернуться с почётом и ящиком.
Вот только бог его глупый не так решил.
Вот тебе, Акст, моё благословение,
Вот тебе, храбрый, леченье с провизией,
Жду, что проявишь ты храбрость с отвагою,
Чудо морское в сортире замочишь ты.
Вот уж ковчег сам собой развертается,
Прямо на тварь он несётся, совсем обезумевший,
Прямо на льдину ковчег налетел, и чрез палубу
Прямо на льдину свалился герой наш отважнейший.
Храбро поднялся, ведь выхода не было,
Только лишь храбрость осталась в его голове вместо разума,
Знать, остальное всё вышибло, лёд не резиновый.
Встал перед тварью герой в полный рост свой немаленький,
Пальцами ног впился в лёд, глухо хрустнувший,
Вздел подбородок и булки сжал накрепко,
Волосы ветер ему разметал, будто в аниме.
Взял свой топор, рукоять побелевшими пальцами
Крепко он сжал, чтоб добро сохранилось казённое.
Взял он топор в руку правую, левой же
Из-за спины он достал и катану японскую.
Взял в зубы нож, и, подумавши,
Пару кастетов на пальцы надел для серьёзности.
Как размахнулся, как вдарил он ту рыбу жуткую,
Прямо в глаза этой твари швырнул сюрикенами,
Крепко вломил промеж глаз топором и катаною
Сделал он рыбе сепукку по правилам,
Рожу начистил он ей кулаками железными,
Бог ещё сверху и молнию в помощь пожаловал.
Не пережила такого с собой обращения
Вобла несчастная Воображения, сгинула.
Прямо в пучину она погрузилась, несчастная,
Только мешок и остался с добром на поверхности.
Акста уже попустило как раз к тому времени,
Руки трясутся и зубы стучат, как от холода.
Взял он сокровище и на ковчег свой зашкерился,
Ветром его принесло прямо к выходу из моря,
Взял он мешок, и в таверну отправился праздновать.
Много прошло уж с тех пор, братцы, времени,
Может, часа уже два, может, с четвертью.
Спит наш герой на столе, возле миски с салатами,
Славно отметил в морях день рождения гильдии.
Викингос, 4442й день г. э.
Промёрзшие коренастые люди, облачённые в грубо обработанные шкуры, пробивались кирками сквозь ледяной тоннель где-то в глубинах севера. Обледенелые бороды, поверх которых вздымались рогатые шлемы, носились в пещерной тьме, выдалбливая кубометры мерзлоты. Ледяная крошка искристо разносилась по пространству, обсыпая киркомахателей и хрустя под их массивными сапогами.
От тяжёлых ударов кирка одного из северян надломилась, он выронил бесполезный инструмент из рук и ударил по леднику рогами шлема, уперевшись, как бык.
— Стойте, братия! — разнесся по округе громогласный хриплый баритон.
Все застыли, повернув головы на источник звука, вглядываясь в чёрные контуры оратора.
— Стойте! Мы уже двое суток пробиваемся, изломали инструмент, промёрзли, затуманились рассудком, выпили весь мёд, изожгли смолу, а конца всё не видать. Подохнем тут скоро, айда взад поворачивать!
Северянин, упёршийся рогами шлема в лёд, сполз по стене и раскинул руки, оставив шлем торчать в стене. К нему медленно доковыляли два товарища и принялись трясти.
— Истинно говорю вам! — не унимался баритон — нету по ту сторону никакого сада с девственницами, и рек эля нет, и кофя там тоже НЕТУ!!
Вокруг воцарилась тишина, вытянувшиеся серые рожи молча глядели на раздухарившегося демагога.
— И кофя нету? — послышалось тихое удивлённое.
— НЕТУ! Иначе конунг бы с нами побежал быстрее всех, размахивая самой большой киркой, а не отсиживался в лагере. Он нас за нос водит!!! — надрывался глаголом оратор — нарассказывал нам вожак ерунды, а мы и побежали!
Вокруг возроптали и возревели, отовсюду слышались удары ладоней о железные лбы шлемов.
— Форбаут дело говорит — послышалось из тьмы чьё-то прозрение — повёртываем, собирайте инвентарь.
— Да! — загудела еле живая от холода и усталости толпа — Идёмте-ка к конунгу, распросим поподробнее про девственниц с кофями.
Собравшись, отряд выступил обратно мрачным маршем, волоча под руки тех, кто переусердствовал и пал жертвой грёз о райской долине, обещанной конунгом.
Конунг Сьёрг Медведссон, тем временем, отплясывал в лагере с черноокими красавицами, пришедшими с караваном, потому что всё остальное он уже сделал, и сил было только на пляски с хороводами. Поглядев мельком на уходящее солнце и расправив плечи, он задумчиво посмотрел на север. «Скоро вернутся, вряд ли они больше двух суток продержатся долбить ледник. Эх, хорошенько отдохнул без этих бездельников, всех красавиц лично мёдом угостил, пора закругляться!».
Пляски медленно стихли, караван ушёл на ночёвку в срубы, а конунг засел у себя и стал ждать.
На рассвете к дому Сьёрга Медведссона подошла еле живая хмурая толпа. Выступивший вперёд изнемождённый Федоссон отворил дверь сапогом и ввалился внутрь, чуть не упав, за ним пожаловали и прочие.
— А вот и наши героические исследователи! — воскликнул конунг — Федоссон, Рагнар, Алессинья, Григорссон, Хоббьёр, Форбаут, Мурссон, Астаротссон, Наин, Зодд и ещё смотрю там кто-то, нашли ли дивный край, в котором девственницы, эль, кофя?
Вперёд тяжёлым шагом выступил тот, кого конунг назвал Григорссон. Отколол ледышку от бороды, поправил съехавший набок рогатый шлем.
— Видишь, Сьёрг, какие мы уставшие, обессиленные, полуживые? Это оттого, что да — нашли! Девственниц — море, аж поизносились с ними. Кофя упились так, что на ногах не стоим. Но главное — конунг наш милый — и тебе сих богатств оставили! Немножко только проход завалили, чтобы другие не понабежали, так что милости просим! Киркой немножко помашешь, и пей кофя, хоть обзалейся!
Конунг слушал, глаза его округлялись, руки начали трястись от нетерпения.
— И кофя есть? — волнительно переспросил он.
— Есть.
Сквозь задающийся рассвет по сугробам бежал крупный плечистый викинг со здоровенной киркой наперевес, а ему вослед смотрел десяток изнемождённых нордов, улыбающихся впервые за трое суток.
Вишнёвый Шторм, 4718й день г. э.
Висы
Пол Литру судьбою заброшен,
За горло фортуною взят.
Пол Литру всегда был хорошим...
Верните Пол Литру назад!
Конунг, Конунг!
Верните Пол Литру назад, назад.
Конунг, Конунг!
Верните Пол Литру назад.
В душе его, юной и пылкой,
Цветущее поле и сад.
Пол Литру ушёл за бутылкой...
Верните Пол Литру назад!
Конунг, Конунг!
Верните Пол Литру назад, назад.
Конунг, Конунг!
Верните Пол Литру назад.
Мы все не блаженные, вроде.
И облик у нас рядовой.
Спиртное уже на исходе...
Верните Пол Литру домой!
Конунг, Конунг!
Верните Пол Литру домой, домой!
Конунг, Конунг!
Верните Пол Литру домой!
Завыли метели зловеще
В кромешной ночи ледяной.
Мне снятся ужасные вещи:
Что Конунг мой пьёт не со мной.
Конунг, Конунг!
Что Конунг мой пьёт не со мной, со мной.
Конунг, Конунг!
Что Конунг мой пьёт не со мной.
Пол Литру с земли поднимите,
Ему отряхните фасад.
Вы только его не помните...
Несите Пол Литру назад!
Конунг, Конунг!
Несите Пол Литру назад, назад.
Конунг, Конунг!
Несите Пол Литру назад!
Викингос, 4114й день г. э.
Ветры хлещут жгучим хладом, звук тальхарпы душу рвёт.
Норды здесь стоят отрядом, смотрят вдаль, как враг идёт.
Поравнялись вскоре силы, мрачно смотрят и молчат.
Все сомненья погасили, остриём блестит булат.
Из ворожьего из стана вышел крепкий молодец,
И орал он нордам рьяно: «Я сильнейший тут боец!
Пусть из вашего отряда выдвигается герой,
Нам вдвоём сразиться надо, сделаем кровавый бой!»
Конунг слушал эти речи сквозь туман похмельных дней,
Еле он добрёл до сечи, ему было не до ней.
Рядом Рагнарон шатался, еле на ногах стоял –
Выходить не собирался, очень, видимо, устал.
За минутой шла минута, норды впали будто в сон,
Вдруг из ряда как-то мутно выступил Фарбаутисон.
За плечо его хватали и назад уволокли
(Просто ноги не держали, вот и выступил, увы).
Час позора продолжался, погрузилось поле в штиль.
Вдруг из ряда показался трезвый норд – Окунасиль!
Сквозь изящество движенья, через грацию меча –
Наступило представленье, танец смерти для врага!
Звон мечей накрыл округу, лёгкий шаг и уворот –
Резким выпадом под руку – меч кольчугу в клочья рвёт.
Враг упал и еле дышит, кровью обагрив снега…
Поле больше не услышит злой бравады от врага.
Враг в молчаньи тих и мрачен, результатом поражён.
Был отряд их одурачен, поединщик их сражён.
Повернувшись к пьяной рати, смерив взглядом шаткий строй,
Героиня шлёт их спати, возвращайтесь, мол, домой.
Утром конунг посвежевший в зале викингов собрал,
Да победу обсуждавши поединок смаковал.
Все сидят потупив взоры да глядят богатыри,
Как валькирии прекрасной достаются все призы.
Бочка эля из подвала, бочка мёда с кладовой…
Всё питьё себе забрала, нордам нужен новый бой!
Вишнёвый Шторм, 4755й день г. э.
Песни. Просто песни
Мы решили впятером
Северянина спилить.
Мы решили впятером
Северянина спилить.
Это припев, но песня начинается с него, такие дела
Вот пошли мы в гильдподзем,
Пять здоровых мужиков.
Лаборанты, толстяки,
И какой-то новохрам.
С рифмой плохо, спорить не буду
Мы решили впятером
Северянина спилить.
Мы решили впятером
Северянина спилить.
Вот, припев на своём месте
А один из нас сказал:
Круто, пять из шестерых.
Только кто сюда позвал
Северянина того.
Мы решили впятером
Северянина спилить.
Мы решили впятером
Северянина спилить.
Это опять припев, ну вы поняли
Подземелье-лабиринт,
Что за свойства — не понять.
В тайной комнате нас ждёт
Увлекательный сюрприз.
Тут снова должен быть припев. Считайте, что он тут есть
А второй из нас сказал:
Ну-ка спилим чужака.
На ловушки всех повёл,
И внезапно помер сам.
Мы решили впятером
Северянина спилить.
Мы решили впятером
Северянина спилить.
Да, их уже не пятеро, но из песни слов не выкинешь
По ловушкам мы пришли
Прямо к злому Боссяку.
Зазевался наш чувак,
И по репе получил.
Дисконнект, видимо
Мы решили впятером
Северянина спилить.
Мы решили впятером
Северянина спилить.
Здесь и далее — припев без изменений
Мы ему орём «лечись»,
Он и ухом не ведёт.
Получил ещё разок,
Да улёгся отдохнуть.
Устал, наверное
Мы остались вчетвером
Вместе с этим чуваком.
Поглядел я на него,
И зубами заскрипел.
Я повёл всех на восток
В тайной комнате копать.
Все ловушки в тайники —
Ах ты ж ёкрный бабай!
Непереводимая игра слов
Тут мой друг как заорёт:
Северянину не жить!
Щас я бога попрошу
Его молнией добить!
Друг к Великому камлал,
Помолился божеству.
Прилетел метеорит,
Но попал он не туда.
Ничего необычного
Друг свалился и лежит,
Мы осталися втроём.
Здравствуй, фин необходной,
Бойкий глушащий невер.
Нас лупили от души,
Мы терпели, как могли.
На последнем на хэпэ
Босса мы превозмогли.
Странно, никто не умер?
Всё, к сокре короткий путь,
Через клетку с тайником.
Разбежался мой друган,
И башкою в стену — хрясь!
Здоровенная гора —
Куча золотых монет,
Придавила чувака,
Он и пикнуть не успел.
Мы вдвоём вошли в сокру,
Получить хотим своё.
Все друзья остались там —
В данже Риска не зевай.
Северянин получил
Два гоферовых бревна.
Ну а я — ни одного.
Здравствуй, чёртов негарант!
Северянин получил
Активашки-ништяки.
Мне достался всякий хлам.
Справедливость, где же ты?
Это Рандом, детка
Эту песню, если нужно,
Можно долго продолжать.
Но давайте скажем дружно:
Север нужно уважать!
Мы решили впятером
Северянина спилить.
Мы решили впятером
Северянина спилить.
Викингос, 4426й день г. э.
Ходит снеговик по двору,
Ищет отмороженней себя...
Идёт Северянин — трясётся земля,
Перегар сизой дымкой клубится вокруг.
Встречные босячки томно машут платком,
Монстры в диком ужасе по норам сидят.
Ходит снеговик по городу,
Ищет отмороженней себя...
Два десятка трибблов снуют в рюкзаке,
Из Больших Бодунов трактирщик машет рукой.
Откидные копыта больно давят в носке...
Наша жизнь нелегка, но рановато на покой!
Ходит снеговик по Годвиллю,
Ищет отмороженней себя...
Наша конунгесса вчера ко мне пришла,
Всё грозила кулаком, называла дураком.
Не жалей бревно, не виси в пробое,
Лог мне в личку, понятно? Я вас всех научу в данжи ходить, чтоб не позорили меня на весь Годвилль!
А сегодня я воздушных шариков куплю,
На каждом из них AiSora напишу.
Буду в гильдхолле стоять, согильдийцам раздавать,
И на все вопросы буду тихо напевать:
Ходит данжевик по таймеру,
Ищет он прухлизма для себя!
Даже тёмной ночью мне светло, будто днём —
Это снеговик полыхает огнём.
Он подарит мне пять сотен эскимо,
Такое вам и не снилось!
Ходит снеговик по Годвиллю,
Ищет отмороженней себя.
Ходит снеговик по Годвиллю,
Викингос, 4012й день г. э.
Бог ты или игрок жестокий
Героя бросить не спеши
В подземе ты не одинокий
Скорее пати тормоши.
Хей-Хей, лей не жалей
Синьку время и нервы!
Охота — это веселей,
Чем слить рандому-стерве.
Но вот он, первый, скучный босс
Абилка лишь одна!
Леченья не стоит вопрос.
Вся группа довольна.
Хей-Хей, лей не жалей
Синьку время и нервы!
Охота — это веселей,
Чем пьянка героя в таверне.
По коридору руль повёл
Прямой наводкой в запад,
Там повзь ловушки обошёл,
А Вчелобитник рад как!
Хей-Хей, лей не жалей
Синьку время и нервы.
Охота нам всего милей,
Как и желанье быть первым.
На пуфике все встрепенулись
И резко стали голосить,
Ну что поделать раз наткнулись
На лучезарного паразита, что не даёт богам чудить.
Но всё же группе повезло –
Убит уж страшный босс.
Пусть то и всем смертям назло,
Зато не бревновоз!
Хей-Хей, лей не жалей
Синьку время и нервы.
Охота нам всего ценней
Даже синих кубов в резерве
Ещё трёх боссов мы видали
На этом нелёгком пути.
Простите, что не описали,
Пора за фином идти!
Хей-Хей, лей не жалей
Синьку время и нервы.
Охота нам всего милей
И плевать на брёвна-жертвы!
Вот видит каждый схему
И ясно где зарыт клад,
Но не руша систему
Мы за фином идём назад.
Вот это нам попался босс!
Ужасный мощный Фингалист
Со страшным рёвом враз возрос,
Эх до чего же гад лучист!
Казалось хуже быть не может,
Но босс, негодяй такой,
Оказался ушастым (о боже!
Как идти с таким в бой?)
Хей-Хей, лей не жалей
Синьку время и нервы.
Скорее дважды босса бей
И не теряй в себя веры!
Эпичный бой тогда состоялся,
В крови всех героев клинки.
И в гротах долго глас отражался
По веленью чьей-то руки.
Там молний целый шквал рождался,
Поднимались в сиянье мечи,
В лечилках каждый герой купался,
Ромашки пытались вручить.
В бою немало полегло
Хотелось бы сказать,
Но целы всё до одного
Так что не будем лгать.
Хей-Хей, лей не жалей
Синьку время и нервы.
Перед боссом не робей
И пусть сожрут его черви!
Как не было бы тяжело
Повержен главный босс.
Теперь герои всем на зло
До сокры сдают кросс!
Хей-Хей, лей не жалей
Синьку время и нервы.
Охота — это веселей,
Чем слить рандому-стерве!
Окунасиль, 4725й день г. э.