Баночка из-под варенья: различия между версиями
Красавица (обсуждение | вклад) м (апдейт шаблона, коррекция имен файлов после переименования) |
м (Правка ссылок) |
||
Строка 8: | Строка 8: | ||
| тип = простой | | тип = простой | ||
}} | }} | ||
С первых дней сотворения любого мира, в него закладывается и программа уничтожения. Пока мир ещё молод и жесток, в нём горит стремление жить во чтобы то ни стало. И, помня об этой программе, он стремится защитить себя в будущем, оставляя знаки и инструкции везде, где это только возможно. Видимо, именно так рождаются легенды и предания, такие разные на первый взгляд, и такие схожие, если вчитаться в тексты. Но чем старше становится мир, тем меньше в нём остается подобных знаков. Легенды становятся сказками, а предания ужимаются до обычных баек в старой [[Таверна|таверне]]. Лишь изредка проявляются очертания опасности в небесных знамениях, лишь изредка среди сотен шарлатанов находятся провидцы и предсказатели, неведомым образом настроенные на ту древнюю волну. Одна из таких баек, гуляющих с давних времен по Плоскомирью, самым нелепым образом связана с обычным трофеем — баночкой из под варенья. | С первых дней сотворения любого мира, в него закладывается и программа уничтожения. Пока мир ещё молод и жесток, в нём горит стремление жить во чтобы то ни стало. И, помня об этой программе, он стремится защитить себя в будущем, оставляя знаки и инструкции везде, где это только возможно. Видимо, именно так рождаются легенды и предания, такие разные на первый взгляд, и такие схожие, если вчитаться в тексты. Но чем старше становится мир, тем меньше в нём остается подобных знаков. Легенды становятся сказками, а предания ужимаются до обычных баек в старой [[Таверна|таверне]]. Лишь изредка проявляются очертания опасности в небесных знамениях, лишь изредка среди сотен шарлатанов находятся провидцы и предсказатели, неведомым образом настроенные на ту древнюю волну. Одна из таких баек, гуляющих с давних времен по Плоскомирью, самым нелепым образом связана с обычным трофеем — баночкой из под варенья. | ||
Как-то раз, отчаянный вихрастый [[герой]], коих немеренно ходит по Плоскомирью, устал выполнять задание и решил сделать привал. Сидя на поваленном дереве, он мечтательно перебирал добытые [[трофеи]], аккуратно выкладывая в ряд самые красивые. Последним трофеем, вытянутым из мешка, оказалась банка вишнёвого варенья. Приключенец не мог вспомнить, как она у него оказалась — то ли он снял ее с убитого [[Монстры|монстра]], то ли нашёл, то ли выменял у [[ | Как-то раз, отчаянный вихрастый [[герой]], коих немеренно ходит по Плоскомирью, устал выполнять задание и решил сделать привал. Сидя на поваленном дереве, он мечтательно перебирал добытые [[трофеи]], аккуратно выкладывая в ряд самые красивые. Последним трофеем, вытянутым из мешка, оказалась банка вишнёвого варенья. Приключенец не мог вспомнить, как она у него оказалась — то ли он снял ее с убитого [[Монстры|монстра]], то ли нашёл, то ли выменял у [[босяк]]а, но банка была целой, а её содержимое таким вкусным на вид. В животе героя возмутительно заворчало. Как-то сразу нашлась походная ложка и банка начала стремительно пустеть. Не имея привычки выбрасывать что-либо хоть сколько-нибудь ценное, герой уже было собрался положить пустую склянку обратно в мешок, но что-то остановило его. Он посмотрел сквозь банку на свет и увидел, что остатки варенья причудливым образом напоминают какие-то фигуры. Он отчетливо видел горы и облака, огромного монстра и пятно, похожее по форме на трон. Остатки варенья блестели и переливались, отчего казалось, что образы живые и двигаются. Страшные рожи и кресты скалились на него из пустой банки. Приключенец немедленно поднялся на ноги. В его голове поселилась навязчивая идея, что он не только сможет загнать эту банку торговцу, но и стрясти с него кучу денег за такой необычный трофей. | ||
[[Торговец]] встретил его с безразличной улыбкой. Но герой решительно начал рассказ. Он говорил о сотворении этого мира и о войне богов, его ожидающую, и развязавшуюся из-за гордыни и безумия [[ | [[Торговец]] встретил его с безразличной улыбкой. Но герой решительно начал рассказ. Он говорил о сотворении этого мира и о войне богов, его ожидающую, и развязавшуюся из-за гордыни и безумия [[бог]]а древнего и бога молодого. И так долго длилось их противостояние, так долго они не могли примириться и продолжали свою бессмысленную войну, что ввергли этот мир в хаос. И, привлечённая этим хаосом, спустилась в Плоскомирье иная сила, неведомая этому миру. Ей удалось примирить богов, но эта сила была настолько тяжела и необъятна, что мир не выдержал и перевернулся. | ||
Приключенец говорил уверенно и смело, слова будто сами приходили к нему в голову. И вот уже обычная банка в его руках становится чудесным знамением предстоящих событий, а знамение, конечно же, стоит немало золотых монет! Торговец продолжал улыбаться. Он ответил, что в последнее время ему часто приносят такие банки из-под варенья, правда легенд про них не рассказывают, но у него даже осталась одна похожая. Герой решительно возмутился и потребовал сравнения, ведь не может же быть, чтобы на разных банках остались одинаковые следы и подтеки! Торговец не стал спорить и просто поставил обе банки рядом — рисунки, образованные вареньем, совпадали. | Приключенец говорил уверенно и смело, слова будто сами приходили к нему в голову. И вот уже обычная банка в его руках становится чудесным знамением предстоящих событий, а знамение, конечно же, стоит немало золотых монет! Торговец продолжал улыбаться. Он ответил, что в последнее время ему часто приносят такие банки из-под варенья, правда легенд про них не рассказывают, но у него даже осталась одна похожая. Герой решительно возмутился и потребовал сравнения, ведь не может же быть, чтобы на разных банках остались одинаковые следы и подтеки! Торговец не стал спорить и просто поставил обе банки рядом — рисунки, образованные вареньем, совпадали. | ||
Герой понуро шёл от торговца, бряцая полученным золотом. Он понимал, что сегодня с ним произошло нечто удивительное, удивительное настолько, что он не сможет описать это в своём дневнике, но, впрочем, вполне пригодное для ушей посетителей старой таверны, шумевшей где-то за углом. Настроение у героя улучшалось с каждым шагом. Этот день подходил к концу. | Герой понуро шёл от торговца, бряцая полученным золотом. Он понимал, что сегодня с ним произошло нечто удивительное, удивительное настолько, что он не сможет описать это в своём дневнике, но, впрочем, вполне пригодное для ушей посетителей старой таверны, шумевшей где-то за углом. Настроение у героя улучшалось с каждым шагом. Этот день подходил к концу. |
Версия от 00:20, 26 марта 2017
| |||
![]() Мы видим то, что хотим видеть.
By ![]() | |||
Особенность | Простой |
---|
С первых дней сотворения любого мира, в него закладывается и программа уничтожения. Пока мир ещё молод и жесток, в нём горит стремление жить во чтобы то ни стало. И, помня об этой программе, он стремится защитить себя в будущем, оставляя знаки и инструкции везде, где это только возможно. Видимо, именно так рождаются легенды и предания, такие разные на первый взгляд, и такие схожие, если вчитаться в тексты. Но чем старше становится мир, тем меньше в нём остается подобных знаков. Легенды становятся сказками, а предания ужимаются до обычных баек в старой таверне. Лишь изредка проявляются очертания опасности в небесных знамениях, лишь изредка среди сотен шарлатанов находятся провидцы и предсказатели, неведомым образом настроенные на ту древнюю волну. Одна из таких баек, гуляющих с давних времен по Плоскомирью, самым нелепым образом связана с обычным трофеем — баночкой из под варенья.
Как-то раз, отчаянный вихрастый герой, коих немеренно ходит по Плоскомирью, устал выполнять задание и решил сделать привал. Сидя на поваленном дереве, он мечтательно перебирал добытые трофеи, аккуратно выкладывая в ряд самые красивые. Последним трофеем, вытянутым из мешка, оказалась банка вишнёвого варенья. Приключенец не мог вспомнить, как она у него оказалась — то ли он снял ее с убитого монстра, то ли нашёл, то ли выменял у босяка, но банка была целой, а её содержимое таким вкусным на вид. В животе героя возмутительно заворчало. Как-то сразу нашлась походная ложка и банка начала стремительно пустеть. Не имея привычки выбрасывать что-либо хоть сколько-нибудь ценное, герой уже было собрался положить пустую склянку обратно в мешок, но что-то остановило его. Он посмотрел сквозь банку на свет и увидел, что остатки варенья причудливым образом напоминают какие-то фигуры. Он отчетливо видел горы и облака, огромного монстра и пятно, похожее по форме на трон. Остатки варенья блестели и переливались, отчего казалось, что образы живые и двигаются. Страшные рожи и кресты скалились на него из пустой банки. Приключенец немедленно поднялся на ноги. В его голове поселилась навязчивая идея, что он не только сможет загнать эту банку торговцу, но и стрясти с него кучу денег за такой необычный трофей.
Торговец встретил его с безразличной улыбкой. Но герой решительно начал рассказ. Он говорил о сотворении этого мира и о войне богов, его ожидающую, и развязавшуюся из-за гордыни и безумия бога древнего и бога молодого. И так долго длилось их противостояние, так долго они не могли примириться и продолжали свою бессмысленную войну, что ввергли этот мир в хаос. И, привлечённая этим хаосом, спустилась в Плоскомирье иная сила, неведомая этому миру. Ей удалось примирить богов, но эта сила была настолько тяжела и необъятна, что мир не выдержал и перевернулся.
Приключенец говорил уверенно и смело, слова будто сами приходили к нему в голову. И вот уже обычная банка в его руках становится чудесным знамением предстоящих событий, а знамение, конечно же, стоит немало золотых монет! Торговец продолжал улыбаться. Он ответил, что в последнее время ему часто приносят такие банки из-под варенья, правда легенд про них не рассказывают, но у него даже осталась одна похожая. Герой решительно возмутился и потребовал сравнения, ведь не может же быть, чтобы на разных банках остались одинаковые следы и подтеки! Торговец не стал спорить и просто поставил обе банки рядом — рисунки, образованные вареньем, совпадали.
Герой понуро шёл от торговца, бряцая полученным золотом. Он понимал, что сегодня с ним произошло нечто удивительное, удивительное настолько, что он не сможет описать это в своём дневнике, но, впрочем, вполне пригодное для ушей посетителей старой таверны, шумевшей где-то за углом. Настроение у героя улучшалось с каждым шагом. Этот день подходил к концу.