Уашактун: различия между версиями

Холодно. Очень холодно. Вокруг — сырая земля, выпирающая из стен свежевырытой ямы черными комьями. Воздух пахнет степью, горькими травами и утренней росой, а ночное небо понемногу зажигается розовыми отсветами зари. Предрассветную тишину едва нарушает легкий ветерок шелестом листьев и редкий звон цикад, а где-то далеко слышится мычание быков. Где я, черт возьми, оказался? И почему я проснулся посреди в свежевырытой могиле? Под ногтями осталась земля, коленки разбиты, от холода ноет спина. Кто я вообще такой? Я поднимаюсь и, переваливаясь с ноги на ногу, бреду среди могил в сторону сторожки. Много могил. Одни давно уже поросли мхом и покосились, а другие совсем свежие. Стало быть, моя могила осталась за спиной. Интересно, я умер или воскрес? А может, родился из земли...

 

Сторожка пустовала, свет был выключен, а дверей уже давно не было. Пригибаясь, я зашёл внутрь тьмы за дверным проёмом. В нос ударил запах затхлости. Видимо сторожку уже давно забросили. Нечего и искать еду, а есть и правда очень хочется. В дальнем углу комнаты что-то блеснуло. Осторожно ступая в направлении предмета, обходя весь мусор, я очень удивился, когда взял в руки обычное девичье зеркальце. Но удивился я не находке, а своему отражению: лица я не увидел. Волосы, борода под местом, где должен был находиться рот, и брови. Всё. гладкая кожа. Пока я стоял в оцепенении, я услышал тихие шаги позади. «Кто здесь?!» — громко спросил я. «О, простите, я думал вы мародёр...» — ответил мне скрипящий старческий голос. «С чего вы взяли?» — вслух подумал я, неужели я так похож на это отребье. «Ну, Уашактун привлекает многих искателей черного золота. Алтарь и кладбище степняков, сами понимаете» — ответил мне голос, и в звенящей тишине я услышал щелчок взводимого курка револьвера. «Как же, понимаю, вот только я, видимо родился здесь.» — сказал я и повернулся.

Казалось, время на мгновенье остановилось. Я видел каждую морщинку гримасы ужаса на лице старика, как его дрожащие руки пытаются достать револьвер из неподдающейся кобуры из жёсткой кожи.

Медленно. Слишком медленно.

Я оттолкнулся руками от огромного дубового стола, разделяющего нас, взлетел на метр над его головой, и, приземляясь рядом с ним, схватил его голову и резко с силой опрокинул его на спину. «Безлицый» — прохрипел он от страха, пред тем, как я вдавил его голову в пол. Тишина. Старик уже не шевелится, видимо удар был настолько сильный, что раздробил ему череп.

 

Отойдя от нахлынувшего адреналина, я решил похозяйничать в его карманах. Мертвецу всё-равно уже ни к чему. Когда я поднял револьвер, я почувствовал еле уловимый скрежет под ногами. Как будто кто-то растягивает землю как тряпку, а та начинает рваться. Дрожь земли. Я осторожно подошёл к окну и увидел, что все могилы разворочены, свежие, старые, даже древние. Выйдя из сторожки, я медленно пошёл между ямами. В каждой из них спит человек. И у каждого нет лица. Мужчины, женщины, даже дети школьного возраста. Все спали мирным сном и даже не думали, что им всем скоро придется проснуться.

 

Сбоку я заметил шевеление, за край могилы уцепилась рука. Я сорвался с места и подбежал к яме. Это была девушка с огненно-рыжим кудрями, но, так же как и я, без лица. Я помог ей выбраться, она села возле могилы и начала оглядываться. Первым делом она конечно же спросила насче моего лица. Я ответил, что понятия не имею, что проснулся так же в могиле и протянул ей зеркало. Она долго, казалось целую вечность, разглядывала себя в нем, силясь хоть что-то увидеть. Я присел рядом с ней. «И что мы будем делать?» — спросила она. «Не знаю, но тут нас не любят.» — пожимая плечами, ответил я. «Так кто мы?» — задала она вопрос, который повис в воздухе. Я и сам не знал, что ей ответить. Мы сидели с ней и молчали, наблюдая за застывшим восходом, а вокруг нас пробуждались новые братья и сёстры.