Дракон-бюрократ
| |||
![]() & | |||
Трофей | свод инструкций Годвилля | ||
---|---|---|---|
Описание | Воплощение проекции бесформенного божественного ужаса. | ||
| |||
Есть упоминание в понедельных флешмобах №№ 60, 84 |
Содержание
Общее описание
Кошмарное воплощение смертной тоски, охватывающей богов при упоминании инструкций и прочих бюрократизмов, норовящих сдержать и упорядочить вольный поток гениального креатива и полёта божественного сознания. Ужас, летящий на крыльях циркуляров, которые сам же и порождает.
Как известно, бюрократизм обладает одним из основных свойств драконов: победить его можно, только освоив его же оружие, то есть неизбежно самому в чём-то став бюрократом. Поэтому воплотиться этот кошмар мог только в форме дракона (насколько драконы вообще имеют форму).
Дракон-бюрократ для Годвилля является своего рода «вакциной»: он соотносится с истинным бюрократическим ужасом, как идол — с божеством (ибо межмирен и велик этот ужас), но при этом, если достаточно отважный и везучий герой убьёт его, то получит трофей свод инструкций Годвилля. Который отличается тем, что всякому богу доступно (при желании) ознакомиться с его содержанием и обрести могущество, даруемое этим знанием, не подвергаясь риску собственного обюрокрачивания. Оное же могущество приносит великое благо как обретшему его богу, так и всему Годвиллю в целом.
Дракон-бюрократ приходится дальним родственником Политкорректору, однако (как нередко бывает между родственниками), относится к нему весьма неприятственно и очень не любит напоминаний об этом родстве.
История появления в Годвилле
Начало возникновению монстра было положено неким так и оставшимся безвестным богом, который попытался использовать принцип «знающий имя ужаса (давший ему имя) — властен над ним». Как известно, чуть-чуть ошибившись, можно вызвать оный ужас в куда более конкретном виде, а власти не получить от слова «вообще».
И было произнесено неверное имя[1]. И отдалось оно эхом в секретных лабораториях самой математической[2] гильдии. И ускорило финальную стадию воплощения результата одного масштабного проекта, давно творившегося там в сотрудничестве со многими иными гильдиями.
Были привлечены крупнейшие специалисты по кошмарам[3], учтены последствия печальной ситуации с Призраком Тождества, использована информация от известных на весь Годвилль экзорцистов[4]. Помог и рассекреченный опыт давнего эксперимента, приведшего к появлению Кондратия Хватающего[5].
Результаты качественного выполнения героями гильдии специального задания[6] позволили обеспечить удачное проявление драконьей сущности. В полировке экзистенциальной составляющей приняли участие мистики, опирающиеся на сакральный символ некоей амбигидрической птицы. Наблюдения за работой уникальных анти-специалистов Годвилля применялись для повышений устойчивости к анти-действиям. Не осталась в стороне и остальная часть технических гильдий Годвилля[7].
Поговаривают, что имела место неафишируемая, сдержанная, но очень полезная организационная поддержка местной мафии.
В процессе, ясное дело, не обошлось без вермута и канкана. А также волшебных попутных ветров.
Окончательный же шарм и жизнеспособность в невероятном мире Годвилля придала помощь самой доброй и абсурдной гильдии из существующих.
Подверглось сотворённое учёными воздействию сгустка наибольшего в тот момент сосредоточения волновой функции проекции кошмара «убюрокрачивания» в Годвилле. И понесся результат этого взаимодействия в высшие слои эфира, и достиг демиургов. Демиурги же в мудрости и справедливости своей позволили воплотиться этому монстру. Который, с одной стороны, угрожает теперь не только богам, но и героям. Однако, с другой — может и сам быть убит героем, который порадует тем самым своего бога и утешит его самолюбие.
Апокрифы
Ходят легенды[8], что среди малопонятного многословия Дракона-бюрократа можно выделить несколько фраз, которые он повторяет чаще всего и довольно отчетливо.
- Читайте закладку Помощь!
- Нарушаете Правила хорошего тона!
- Справочник Энциклобога в помощь.
- Пройдите в Патентное бюро.
- Читайте Энциклобогию!
- Учебник по русскому языку и справочник по пунктуации[9] в помощь[10].
- Пользуйтесь ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ ПРОСМОТРОМ!
- А будете хамить…[11]
- Безбожно мало[12].
- Нет связи с Годвиллем[13].
- Так-то лучше[14].
Кроме того, говорят, что особо невезучие герои могут услышать в его исполнении Песнь о сомнительном контенте[15].
Примечания
- ↑ Речной Занудствующий Дракон — ну надо ж было так промахнуться с формулировкой!
- ↑ И вообще научно-технической.
- ↑ Некоторые из которых сами по себе могут быть тем ещё мощным кошмаром.
- ↑ Известных в основном собственной устойчивостью к любому экзорцизму, кроме демиуржеского.
- ↑ Так что есть нечто общее в природе этих созданий. Например, повышенная разговорчивость при малой удобопонятности (что заставляет задуматься о сходстве их ещё и с Хатуль Маданом, см. также Апокрифы), и манера иногда внезапно и крепко хватать свою жертву, если получится застигнуть её врасплох.
- ↑ По целенаправленному расширению круга знакомств, потенциальных знакомых оказалась целая гильдия.
- ↑ На момент создания монстра их было всего две.
- ↑ Записями в дневниках героев не подтверждено.
- ↑ Видимо, какие-то артефакты, сведения о которых сохранились у Великого оракула.
- ↑ Объяснения пристрастия Дракона-Бюрократа к слову «помощь» мабританские учёные пока не нашли.
- ↑ Есть основания полагать, что угроза не беспочвенна.
- ↑ Интересно, чего именно?
- ↑ Видимо, связь между богом монстров и его подопечными тоже не отличается устойчивостью.
- ↑ Произносит крайне редко, зато с чувством.
- ↑ Мнения богов об этом образце эпического творчества ощутимо расходятся.
Дракон-бюрократ на просторах Годвилля
...тут я не растерялся, ну и конечно же поднялся. Я поздоровался и голову склонил. И вес драконьей лапы ощутил. Я жив и цел, но в общем-то раздавлен. Но и дракон как будто тоже был подавлен. И он спросил: «Скажи, герой. Каков же род занятий твой? Что тебе любо, что приятно? Иль не умеешь говорить ты внятно? Вот рассуди сам, я Дракон! Но интересны мне Порядок и Закон»... |
История первая, о дружбе
A. N. Nymous. Картон, темпера. 114 х 150. ок. MCMXL. Годвилльский центральный музей изящных искусств.
Зал коллекции by Рашап
Мы брели по восточному склону[1]. По склону чего или кого — понятно не было, так как с географией тут было явно туго даже среди местного населения. Мы — то есть я и Мемнон — были героями, с той лишь разницей, что я был героем потомственным, а Мемнон — настоящим. Когда я бил баклуши, Мемнон бил монстров, да и вообще, если признаться, мы оба любили своё дело: я маялся дурью, а он — работой. В общем-то, в одну кучу мы сбились именно по той причине, что каждый из нас занимался делом по душе и по силам — и теперь я тащил свою и Мемнона сумки, а Мемнон тащил меня. Но я тащил сумки, так что всё поровну. Каждому по способностям и по потребностям, да.
Солнце уже заваливалось за горизонт, когда мой уже порядком взмокший напарник запросил привала. Я-то нисколько не устал, хоть и тащил вдвое больше Мемнона, о чём не замедлил напомнить, но на привал согласился. Как-никак, Мемнон ещё молодой, горячий — и плевать, что я в два раза моложе его. Молодых уважать надо. Мы шли по восточному склону чего-то или кого-то — герои, сведённые судьбой и деньгами, часть которых угрюмо болталась в карманах Мемнона.
Неудачно съехав на особо скользком спуске, Мемнон троекратно выругался и всё-таки упал — так что пришлось сделать привал прямо на месте. Напарник даже с досадой пнул подвернувшийся булыжник и отчего-то принялся его догонять.
— Ага, Мемнон, — заметил я, — А теперь ещё постучись об него головой — кабы чего не вышло.
— Пошёл ты, — огрызнулся бугай, возвращаясь в пределы моей видимости.
— Видишь ли, друг мой Мемнон, — философски снисходительно заметил я, — История повторяется, вращаясь по спирали. Происходят события, предопределённые и оправданные самим своим существованием — и мы не в силах изменить направления этой спирали, равно как не в силах изменить контракта, заключённого тобой, друже, под лёгким воздействием старого доброго эля.
— Я был мертвецки пьян, — угрюмо огрызнулся напарник, — Меня за это потом жена доконает.
— Не доконает, если будешь придерживаться контра…
Тут-то я и заметил проблеск металла в густой траве. Несомненно, я узнал его — манящий, тянущий, всеобхватывающий зов золотой монеты.
— Ты куда? — удивлённо вскрикнул Мемнон, но мне было не до этого! О, братцы мои, видели ли вы за всю жизнь столько золотых монет с профилем несуществующего короля, или заморских ryushek, или старых добрых дырок от бублика… Да каких угодно денег! Деньги, деньги, вот что правит миром… След из золотых монет, дорога жизни и славы…
Не заметил я в припадке любви к дензнакам, как ноги заскользили по мокрой дороге, и я ощутимо приложился о камни. Мигом встряхнувшись и вскочив на ноги, я едва не выронил из рук честно подобранные мной деньги.
Я находился в глубокой отвесной воронке, метра так на четыре глубиной. Место, по которому я сюда съехал, было гладким и отвесным — как и другие «стены», вылезти по которым было бы весьма и весьма проблематично. Но напугало меня вовсе не это.
Буквально в метрах десяти от меня и в нескольких десятках надо мной возвышалось нечто. То, что при беглом взгляде можно было бы принять за груду битого хлама из столов, тумбочек, комодов и прочих бытовых и не очень радостей жизни. Но это определённо было нечто — оно двигалось, плевалось офисным мусором, в том числе искомканными бумагами с непонятными закорюками, и я бы ни за что не поверил, что пара ржавых фонарей может заменить хоть кому-то глаза, но они, чёрт возьми, заменяли их! Более того, это чудище изрыгало из себя искры канцелярских кнопок, скрепок, испорченных картриджей и блеклых монеток; это было в тысячи раз правдоподобнее и ужаснее самого заурядного драконьего огня. Несомненно, эта тварь была, в некотором роде, драконом: таким же ужасным, таким же свирепым и, вне сомнений, плотоядным.
— Мемнон! — жалобно вскрикнул я, бросаясь к краю обрыва. Бугай показался над спасительным краем.
— Ты бы лучше не рыпался, — зевнул он, — Эта тварюга реагирует на звон денег вроде тех, которые ты стибрил на дороге.
— Я их честно подобрал! Они мои! — взвыл я, — Мемо, Мимончик, спаси… Я тебе… Денег… Дам.
— А что мне мешает подождать, пока одна тварь пожрёт другую, убить оставшуюся и заграбастать все деньги, что валяются по всему каньону, как исторически сложилось? — зловеще хохотнул Мемнон, — Или ты хочешь изменить спираль истории?!
И я понял. Понял причину этого полного ненависти взгляда, понял появление этих монет на склоне… Мемнон завёл меня в эту ловушку, как быка на забой…
Последнее, что я увидел — несущийся на мою голову на бешеной скорости комод…
История вторая, о драконах
Разговоры у костра быстро стихли[2], как только старик вытащил свою трубку. Дождавшись полной тишины, он неторопливо сделал первую затяжку.
— Сегодня я расскажу вам о Драконах-бюрократах… — негромким голосом начал он.
— Об этих бюрократах-буквоедах? — презрительно бросил кто-то. — Неужели нет более захватывающих тем?
— А знаешь почему бюрократы, мальчик? Нет? Ну так слушай.
Рассказчик глубоко затянулся и выпустил несколько колец сизого дыма. Все ждали затаив дыхание.
— Это случилось в незапамятные времена. Годвилль был не таким, как мы привыкли его видеть. Не было ещë наших будничных монстров, зато драконов водилось великое множество. Ну, а герои были всегда.
В один прекрасный день поняли старейшины драконов, что популяция их постепенно падает, в то время как люди плодятся с поразительной скоростью. Решили чешуйчатые раз и навсегда избавиться от этой напасти, и объявили всеобщую мобилизацию.
Вот тогда и выяснилось, что в каждом уважаемом клане драконов, как говорится, не без уродов. Эти особи были крайне близоруки, пламя выдували не в длину, а вширь, а от доброй порции угля у них прихватывало живот. Мало того, они были полностью бездарны в насылании иллюзий и наваждений, а алхимическое искусство, которое, как всем известно, базируется на осознании, разъятии и воссоздании, намертво застопорилось на второй стадии.
— Как всем известно! — фыркнул кто-то, но его сразу зашикали.
Старик тем временем несколько раз пыхнул трубкой и неторопливо продолжил:
— Подумали старейшины, и засадили этих ущербных за бумажную работу. Все равно кто-то должен еë выполнять. И закипел бой. Доблестно сражались крылатые, но людей было неисчислимо больше. Закончился уголь, и погас огонь в желудках воинов, устали сильные лапы выцарапывать плоть из железа. Маги-драконы успевали отвести глаза едва ли сотой части человеческих стрелков, теряли сознание от перенапряжения драконы-алхимики, обрушивая тонны вышедшей из под контроля материи на своих и чужих без разбора.
Голос старика стал певучим, пальцы зашевелились, будто перебирая невидимые струны.
— И тогда Драконы-бюрократы поглотили все свои книги, и вышли на поле боя, выдохнув не пламя, но смерть.
Дед обвел глазами народ и насмешливо хмыкнул.
— Высокотемпературную плазму в общем. Оказалось, пуза у этих шельмецов перерабатывали не углерод, как у всех приличных огнедышащих, а более энергетически выгодную целлюлозу, что в сумме с алхимической реакцией разъятия… Короче, пламя в длину — во! В ширину — во! Гарячее — ух!
— А-а-а, — выдохнула публика. — А дальше?
— Дрогнула орда человеческая, не выдержав натиска, и побежала. А Драконы-бюрократы, собрав под своё крыло остаток армии драконовой, пустились вдогонку, уничтожая всё на своëм пути.
— Заливаешь, дед, — недоверчиво протянул кто-то. — По твоим словам, человечеству трындец наступить должен был, а вот мы, сидим тут все.
— И наступил бы. Но вскоре после этого на Годвилль упал здоровенный слон. Годвиллетрясения, приливы-отливы и торсионные поля полностью уничтожили обычных драконов. Бюрократов, и ещё несколько мутировавших видов и сейчас можно встретить, но, правда, масштаб уже не тот. А люди всюду выживут.
Старик выбил трубку, прислонился к дереву и закрыл глаза.
— Подожди, дедуля! — послышался срывающийся голос самого юного среди героев. — А почему они так странно называются — бюрократы?
— Эх, молодëжь… — улыбнулся старик не открывая глаз. — Могли бы и сами догадаться. Они до того ненавидели свою бумажную работу, что даже теперь, от любого бюро оставляют лишь кратер.
История третья, о бюрократии
Случилось это со мной[3] в день, когда всё было хорошо. Всё, да вот только не со всеми. Я как раз выходил из очередного городка и направлялся в поле. Трофеев ноль, денег столько же, а бог ещё и не доволен. В целом, обычное утро понедельника.
Как обычно я вышел, а точнее выполз на тропу войны. Голова ещё побаливала после вчерашнего. Я не очень помнил из-за чего конкретно. Доктор как-то говорил мне название той штуковины, что забыл у меня в голове после очередной штопки, но я запамятовал её название. Тем более, что он сказал, что волноваться не стоит, мол, мозгу уже ничто не грозит.
В общем, дополз я в понедельник утром до чего-то большого. Удивлёно подняв голову, я обнаружил дракона. Он сидел за огромным столом, заваленном кучей бумаг. И меня это немного обеспокоило. Не дракон, конечно. Что ж я, драконов не видел? А вот кипа бумаг была… оооочень большой. И грозила вот-вот сорваться со стола мне на голову.
Дракон огромным когтем поправил очки и посмотрел на меня сквозь линзы. И почему мне кажется, что я уменьшился?
— Слушаю, — произнёс дракон, и сосны вздрогнули от его голоса, дятел упал в обморок, а кабан надул лужу.
— Что слушаешь? — Я поднялся, отряхнул с себя прилипшие листья и взялся за ножку стола, чтобы в следующий раз, когда он откроет рот быть готовым. Всё-таки перед будущей экспой надо выглядеть подобающе. Я ж герой, как-никак, а не эти горожане с семками.
— Чё приперся? — уточнил свой вопрос монстр.
— Золотой кирпич нужен. А лучше два.
Дракон сморщил нос и выпустил из ноздрей струю дыма. Двигатель у него в голове что ли… а нос — выхлопная труба? Да нет, до такой степени мабританские учёные не напиваются!
— Заполняй… — дракон запустил в меня кипой бумажек и они насмешливо разлетелись по поляне. Ненавижу бюрократию!
— А я это… ручку свою дома забыл. — попытался я отмазаться от скучной рутинной работы.
Он вновь нахмурился, прищурился и прицельно запустил в меня ещё одну бумажку.
— Заполняй! — от его голоса листки бумаги разлетелись ещё сильнее. Однако тот, которым он кинул в меня прицельно, больно упал мне на ногу, как будто весил целую тонну. Отпрыгав своё, я подошёл к этой бумажной плите и опешил. На этом «листочке» было написано, что для получения ручки требуется заполнить форму 493 и подтвердить свой выбор формой 567 и 478.
— Так у меня же ручки нет! — крикнул я зло и тут же пожалел об этом - следующий листик Дракон-бюрократ стал аккуратно скатывать в шарик, и тут же достал трубочку, явно намереваясь в меня плюнуть этим шариком… Как и ожидалось, бумажка в меня попала.
И следующая — в ответ на просьбу назвать себя. И ещё две, когда я сказал, куда этот бюрократ должен пойти и что там с собой сделать. Ещё было с пяток молний — в промежутках, когда я не разговаривал с драконом, а просто слишком эмоционально описывал ситуацию… И вовсе я не богохульствовал!
Но разве ж ему что докажешь…
История четвёртая, о героических буднях
- — Дракоооон! Выходи![4]
- Шелест чешуи, тяжёлая поступь, скрип прогибаемых камней.
- — Что надо?
- — Выходи на битву, чудище!
- — Уровень?
- — Э? Шестьдесят первый!
- — Гильдия?
- — PDA!
- — Какой модели у тебя пальмтоп?
- — Чего? Какой пальмтоп в мире современных смартфонов?
- — Тогда чего орёшь? Может, в руководство гильдии написать о самозванце?
- — Дракоооон!
- — Ну, кто там?!
- — Выходи на битву!
- — Уровень?
- — Тридцать девятый!
- — Гильдия?
- — Драконы Годвилля!
- — Гхм… Своих бить? Сам-то понял, что сказал?
- — Дракооон!
- — Ссссадолбали! Что тебе?
- — Выходи драться!
- — Уровень?
- — Десятый!
- — Чего?! Молоко с губ вытру, но с тебя десять золотых.
- Солнце медленно клонилось к горизонту. Длинная очередь героев, кажется, поредела.
- — Дракооон!
- — Вот, ща как выскочу, как выпрыгну!
- — Давай, давай!
- — Что тебе?
- — Я тебе бумаги принёс!
- — Ну, наконец-то! Вот сегодняшний улов: два золотых кирпича, тридцать тысяч золотом и ещё какая-то шмотка.
- — А кирпичи откуда?
- — Их оборачивали сомнительным контентом и пытались закинуть сразу в верхний ящик.
- — Спалил?
- — Зачем? Пусть летит — потом всё равно заминусуют. Ну, до завтра!
История пятая, о проблемах и решениях
Драконы-бюрократы — очень нежные и ранимые монстры[5]. Тем не менее, они обладают сильным характером и навыком точных вычислений. Помимо всего прочего, Драконы-бюрократы — отличные психологи, социологи и монстрологи. Но с недавних времён завелись те, кто не следует правилам «монстров Годвилля». Что ж… Кто-то ведь должен решать эти проблемы.
- Побеждённый Дракон-бюрократ стал молить о пощаде и пообещал в благодарность отдать мне в услужение своего старшего сына, после чего приволок из кустов маленькое трясущееся существо. Как же назвать тебя, мелкий? Щапа? Ну, пойдём, Щапа.