Гриф Секретности: различия между версиями

Во времена оные жил да был в Еретиченске один добрый волшебник. Были у волшебника серая шляпа, длинная седая борода и тринадцать верных гномов. А еще знал тот волшебник 333 способа нанесения добра, да кабы не вдвое больше методов причинения пользы. И оттого жил он счастливо, но очень уж долго, а потому и дожился со временем до рассеянного склероза. Тогда охватила волшебника положенная в таких случаях депрессия, помноженная на клиническое слабоумие, и задумался он всуе: как бы так устроить, чтобы секреты свои наследнику передать, да не какому попало, а достойному среди достойных? И воссел волшебник за дубовый стол, и записал все способы и методы на самонаилучшем пергаменте, в толстую кожу переплел и медной защелкой припечатал, а чтобы всякие там любопытные свой нос зря в Книгу Добра не совали — наколдовал он на шмуцтитуле птицу рисованую, волшебную, грозную. Дал он этой птице строгий наказ: если кто, не зная слова тайного, заветного, книгу откроет — драть того когтем да клювом клевать без прощения, чтобы одним любопытным носом на свете меньше стало! Потом спрятал волшебник книгу в мешок заплечный, свистнул верных гномов, да и отправился по Годвиллю странствовать, достойного искать, [[Квесты|миссии раздавать]], встречного-поперечного на вшивость проверять. Так, сказывают, и [[Квестогоны Годвилля|ищет до сих пор]], да всё зря. И не потому зря, что требования у него завышенные (хотя, конечно же, завышенные), и сроду ему под экие требования достойного не найти. И не потому зря, что слово заветное он уж и сам давным-давно позабыл (хотя, конечно же, позабыл). А потому зря, что проходил он как-то раз мимо Фонтана Живой Еды, да по рассеянности ту самую Книгу в фонтан и выронил. Еда в фонтане — она на то и живая, ей тоже кушать хочется. Накинулась еда на книжицу, да и сожрала ее вместе с корками. Одна птица нарисованная, по волшебной силе своей, цела осталась, только силушки богатырской от живой еды понабралась, да ещё размерами против прежнего вдесятеро вымахала. Взмахнула птица-гриф нарисованными крыльями, да и улетела невесть куда. Это всё присказка, а впереди не сказка, а быль, да чем дальше, тем страшнее.

При этом не следует думать, что Гриф — соперник неопасный. Полагаем, любому, кто периодически имет дело с бумагой, хотя бы раз случалось порезаться краем листа. А теперь представьте себе, что этот лист несопоставимо тоньше бумажного — и, соответственно, острее любой бритвы. А ещё — что этот лист живой, причем настроен агрессивно, движется быстро и то и дело поворачивается к вам профилем, когда он практически невидим. Г.С. моментально покрывает противника множественными порезами, да еще и доспехи портит, зараза. При этом его собственная тенеподобная плоть обладает неожиданно прочной структурой, а жизненно важных органов в нём не больше, чем мозгов.